Мир Часов
90 ЛЕТ ГЕНИЮ: К ЮБИЛЕЮ НАШЕГО ЛЕГЕНДАРНОГО ЧАСОВЩИКА КУРТА КЛАУСА
ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К БЕСЕДЕ КУРТА КЛАУСА И МАРКУСА БЮЛЕРА, КОТОРЫЕ РАССКАЗЫВАЮТ О СЕКРЕТАХ ЧАСОВОГО ИСКУССТВА, О ЕГО ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ. ВАС ЖДЕТ МНОГО ИНТЕРЕСНОГО!
Текст Elisabeth Gruender
Приготовление вкусного ужина или неспешная прогулка по Шаффхаузену – Курт Клаус находит удовольствие в простых радостях жизни. Еще не так давно его повсюду сопровождали четыре английские борзые, которых успел полюбить каждый сотрудник IWC. Сегодня компанию ему составляет менее резвый спутник – «ленивый» королевский пудель по кличке Янош. Курт Клаус вышел на пенсию еще 25 лет назад, но до сих пор сохранил свой пропуск на предприятие и нередко наведывается на мануфактуру, принимая участие в различных проектах. И кто бы сомневался, что он по-прежнему остается в центре всеобщего внимания. Когда он проходит по коридорам, часовщики, разработчики, менеджеры проектов и маркетологи приветствуют его дружеским «Grüezi» или «Здравствуйте, господин Клаус». Для них он настоящий маэстро часового дела с богатейшим инженерным опытом. Все мечтают постажироваться под его началом, а он рад возможности и дальше вносить свой вклад в реализацию проектов IWC.
По случаю 90-летнего юбилея заслуженного ветерана редакция журнала IWC организовала встречу Курта Клауса и Маркуса Бюлера, представителей двух поколений часовых мастеров, объединенных общей страстью к своей профессии. Послушайте их беседу о прошлом и настоящем часового дела.
ШТАБ-КВАРТИРА IWC В ПРОШЛОМ
Маркус Бюлер: Вы ведь тоже родом из Санкт-Галлена?
Курт Клаус: Да, как и моя жена. Окончив школу часовщиков, я отправился на запад Швейцарии и поступил на работу в мастерскую в Ла-Шо-де-Фон. Затем я переехал в Гренхен, где меня часто навещала моя будущая супруга. Довольно скоро я сделал ей предложение, и она согласилась, но с одним условием. Она сказала: «Конечно, я выйду за тебя. Но, умоляю, только не в Гренхене!»
МБ: [смеется] Да, зимой там такие туманы…
КК: Это точно! Так что я нисколько не возражал. В итоге мы решили переехать в восточную Швейцарию.
МБ: Какой была мануфактура IWC в те годы?
КК: Историческое здание на Баумгартенштрассе, где сегодня располагается штаб-квартира, уже тогда было сердцем компании. На первом этаже, слева и справа от главного входа, находились производственные цеха. Слева был отдел ébauche [производство и сборка часовых механизмов], как мы его тогда называли, потому что в те времена сотрудники IWC использовали в речи много французских слов. У нас также было несколько отличных станков с механическим управлением. Вполне себе пригодные автоматические станки, на которых мы фрезеровали платы, вырезали мосты…
МБ: Я хорошо помню эти станки! Они были относительно небольшими, и каждый из них предназначался для выполнения конкретной задачи.
КК: О, да! В те времена для каждой мелкой работы нужна была отдельная машина. Хотя мне они тогда казались довольно громоздкими. Справа от главного входа располагался инструментальный цех. Я был там частым гостем. Для работы с прототипами мне всегда требовались специальные инструменты. Мне там даже выделили личный токарный станок.
Второй этаж, как и сейчас, занимали офисные помещения. А в крыле со стороны Рейна находилась часовая мастерская. Там я и работал, на самом последнем этаже. Оттуда открывался чудесный вид на реку, так что всё было не так уж и плохо. Там же был отдел сборки механизмов. У окна стоял длинный верстак, и мы сидели все вместе, бок о бок, и работали.
МБ: Похоже на современные линии конвейерной сборки.
КК: Да, пожалуй. Только тогда у нас не было всё настолько автоматизировано. Я начал работать там 2 января 1957 года.
СОВЕРШЕНСТВО ПРЕВЫШЕ ВСЕГО
МБ: Как и вы, я также занимался разработкой прототипов в IWC. Разработчики прототипов играют одну из ключевых ролей в создании новых продуктов. Вас приняли на работу в качестве инженера-прототиписта?
КК: Нет, я пришел в IWC обычным часовщиком. Единственное, чем я тогда хотел заниматься, – это изготавливать часы. Я довольно неплохо проявил себя в школе часовых мастеров и после ее окончания познакомился с Альбертом Пеллатоном. Он высоко оценил мои навыки, но заметил: «По правде говоря, в IWC часовщики придерживаются более строгих стандартов». Он был настоящим перфекционистом. Итак, я пришел в IWC еще совсем новичком и занимался сборкой колесных передач. В те годы требования по производственным допускам были не такими жесткими, как сегодня. Разумеется, мы производили расчеты с точностью до сотых и тысячных. Но нередко зазор в зацеплении колес оказывался больше требуемого, и нам приходилось регулировать его вручную. Это было частью обычной работы часовщика.
[В глазах Курта Клауса появляется живой блеск.] Корректировку таких люфтов мы выполняли во время обработки деталей, используя специальный инструмент. Мы фиксировали изделие на блоке, своего рода кронштейне. С помощью небольшого рычага нужно было слегка смещать камень вверх, постепенно уменьшая зазор. Затем приходил инспектор и проверял работу.
МБ: Такая промежуточная проверка существует по сей день. Мы называем ее межоперационным контролем. Но сегодня мы определяем зазоры не на глаз, а при помощи специальной измерительной машины. Она поднимает трибы колес, после чего производит замеры. Таким образом часовщик точно знает, какой зазор можно считать нормальным для, скажем, минутного колеса. Я и подумать не мог, что раньше регулировка люфтов производилась в уже собранной колесной передаче. Мы-то проводим корректировку по отдельности.
КК: Да уж, а нам приходилось «колдовать» рычажками. Медленно приподнимаешь камень к платине – и вуаля: дело в шляпе!
«ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО»
МБ: Чем Мануфактура IWC выделялась среди других часовых производителей в то время?
КК: Как любил повторять Альберт Пеллатон: «Изделия часовщиков IWC всегда отвечают более высокому стандарту».
МБ: Похожий путь проделал и я 23 года назад. Успешно пройдя стажировку в IWC, я начал работать здесь в качестве часовщика-прототиписта. Рональд Йегер [руководитель производства] сказал мне: «Вы добились отличных результатов, но это только начало». И он оказался прав: задачи, которые нам предстояло решить, были невероятно амбициозными. Требования к прочности и водонепроницаемости часовых изделий также заметно возросли, что превратило разработку новых механизмов в еще более сложный процесс.
КК: Да, могу себе представить.
МБ: Сколько человек работало над созданием вечного календаря?
КК [улыбается и указывает на себя]: В сущности, разработкой занимался я один. Я сам изготовил все детали с помощью того чудесного станка, который у нас тогда был. Наверное, эту штуковину уже давно списали!
МБ: Я хорошо помню этот станок. Он стоял в нашей учебной мастерской. Я даже как-то изготовил на нем турбийон. Очень точная машина!
КК: Мне нравилось на нем работать. С его помощью я мог изготовить что угодно! Кстати, на нем я вырезал всю платину модуля вечного календаря для моих первых часов с подобной функцией. На этом станке можно было делать абсолютно всё: фрезеровать, сверлить...
МБ: Вот это да! Сложно представить себе, чтобы сегодня кто-то взялся изготовить все компоненты на обычном станке без ЧПУ. Когда мы создаем новый механизм, первым за дело берется разработчик, но при этом в процесс изначально также вовлечены все отделы, которым затем предстоит изготавливать продукт. Очень важно с первых этапов обеспечить, с одной стороны, возможность использования самых современных машин, а с другой – тщательный мониторинг всей цепочки: от контроля качества до поиска комплектующих и так далее. Только так можно гарантировать идеальные условия для производства в любое время.
Кроме того, мы заранее обдумываем, как можно оптимизировать сборку механизма. Будь то первая и основная платина, мост зубчатой передачи, компоненты – уже на ранней стадии мы анализируем на компьютере процесс сборки и разборки каждого узла посредством 3D-визуализации. С ее помощью часовщик проверяет, сможет ли он собрать будущие часы, и выявляет любые потенциальные проблемы, с которыми он может столкнуться во время сборки. [Курт Клаус ухмыляется.]
KK: помню, каким часовое производство было во времена моей молодости, и вижу, каким оно стало теперь. И всегда с восхищением наблюдаю за тем, как IWC из года в год постоянно развивается. Это поистине огромный прогресс для часового дела!
СБОРКА И ЧИСТКА В УЛЬТРАЗВУКОВОЙ ВАННЕ
МБ: Какой аспект часового дела вам нравился больше всего?
КК: В начале меня больше всего увлекали самые азы часового ремесла. Возможность полностью собрать часы и с гордостью наблюдать, как безупречно они работают. Для меня в этом и заключалась вся прелесть часового дела. А еще мне всегда нравилось ремонтировать часы. Помню, как мы в первый раз пробовали работать с ультразвуком, – в то время это была самая передовая технология.
МБ: Ультразвуковая ванна для чистки?
КК: Да, большая ультразвуковая ванна для очистки компонентов часов. Выполняя заказ на обслуживание, мы разбирали механизм, помещали отдельные детали в ультразвуковую ванну, а затем снова собирали часы. Мы называли эту ванну «Wäschchuchi» [в швейцарском варианте немецкого – «прачечная»]. Но господину Пеллатону это словечко, конечно, было не по нраву.
МБ: [смеется] Да уж, могу себе представить эту недовольную гримасу на его лице. Скажите, что вы чувствуете, когда видите у кого-нибудь на запястье часы с разработанным вами вечным календарем?
КК: Я испытываю невероятное чувство удовлетворения. Вечные календари, которые можно встретить в современных моделях, практически идентичны тем, что разрабатывал я в 80-х годах. Они никуда не исчезли. Они существуют по сей день. Даже 40 лет спустя. Функции остались прежними, но, к счастью, стали более продвинутыми. Например, в этом году была выпущена модель Eternal Calendar. Это же настоящий шедевр!
КАК ДОБИТЬСЯ МНОГОГО НЕБОЛЬШИМИ РЕСУРСАМИ
МБ: В те годы вам был доступен лишь ограниченный набор инструментов, например логарифмическая таблица. Однако вам удалось добиться многого малыми средствами, и как же тут не вспомнить наш вечный календарь, который можно корректировать с помощью одной-единственной заводной головки! Стремление достичь максимума при незначительном ресурсе и сегодня по-прежнему составляет основу нашей философии. Мы всегда спрашиваем себя, какие детали действительно нужны для той или иной функции.
КК: Лишь годы спустя я узнал, что логарифмы, оказывается, можно также рассчитывать на калькуляторе. Я сразу же купил себе карманный калькулятор HP. В нем были все тригонометрические функции. С тех пор я совершенно забыл о таблице логарифмов.
[Маркус достает свой мобильный телефон и показывает приложение с калькулятором HP.]
МБ: Я по-прежнему без него как без рук, правда у меня цифровая версия этого калькулятора HP.
КК: Да, так цифровизация добралась и до меня. Если посмотреть на современное часовое производство и сравнить его с тем, что было лет 70 тому назад, то в действительности всё не так сильно изменилось. Часовщики всё так же трудятся за верстаками, осторожно устанавливая колеса и трибы пинцетом, как и я 70 лет назад. Правда, тогда мне приходилось вручную орудовать этими рычагами!
МБ: Вы правы, многое осталось прежним. Но сегодня у нас гораздо больше цифровых помощников. Благодаря современным станкам с ЧПУ, электроэрозионным станкам и 3D-принтерам прототипы, которые раньше приходилось делать вручную, сегодня можно изготавливать гораздо быстрее. Без подобных технологий нам вряд ли бы удалось разработать Ceratanium®.
Я мог бы говорить с Вами часами, но, к сожалению, пора заканчивать. В завершение нашей беседы позвольте задать Вам личный вопрос: поддерживали ли Вы дружеские отношения с коллегами вне стен мануфактуры?
КК: Я до сих пор помню наш рождественский ужин в ресторане «Хомбергерхаус». Мы тогда заказали мясной хлеб с картошкой рёшти. А еще я занимался теннисом в спортивном клубе IWC. Но, честно признаться, за пределами мастерской я никогда не был слишком общительным. Думаю, многие считали меня слегка чудаковатым. На протяжении пяти лет, пока я занимался разработкой вечного календаря, я смотрел на мир вот так [пародирует часовщика за работой]. Моей единственной связью с внешним миром была моя семья. Я пришел в IWC 2 января 1957 года, а 2 марта 1957 года женился. В январе 1958 года родился наш первый сын. С тех пор семья остается для меня самым главным в жизни.
После интервью мы решили сделать несколько фотографий с Куртом Клаусом. Не желая впустую тратить время, пока фотограф выстраивает свет, господин Клаус проверяет электронную почту на своем мобильном телефоне. Он отнюдь не потерял себя в эпоху цифровых технологий и, как и прежде, открыт для любых самых креативных идей. «Я всегда рад помочь», – говорит он. Тем не менее он уже предвкушает, как вечером снова наденет свои удобные домашние туфли и начнет готовить себе вкусный ужин. Завтрашний день он посвятит своему второму большому хобби – садоводству. И пусть обрезка кустов не его конек, он обожает сажать цветы и ухаживать за растениями. Как он собирается отмечать свой 90-летний юбилей? Как обычно, тихий праздник в кругу семьи, в компании двух своих детей и королевского пуделя Яноша.
